sumka_mumi_mamy

Прием номер 5: слово против самого себя
Напоследок хочу поговорить еще об одном «хулиганском» приеме, который придуман отнюдь не Астрид Линдгрен и встречается, конечно же, не только у нее, но в ее произведениях он используется мастерски и смотрится очень выигрышно. В ходе словесной рокировки обыгрываются разные оттенки одного и того же слова, чаще глагола, и в результате слово становится с ног на голову. Этот прием еще можно было назвать «сам себе антоним»
– Там написано: «Вы страдаете от веснушек?» – прочитала Анника.
– Еще чего! – задумчиво сказала Пеппи. – Ну, ясно, вежливый вопрос требует вежливого ответа. Пошли!
Она толкнула дверь и вошла в магазин, а за ней по пятам – Томми и Анника. За прилавком стояла пожилая дама. Пеппи подошла прямо к ней.
– Нет! – решительно сказала она.
– Что тебе нужно? – спросила дама.
– Нет, – повторила Пиппи.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать.
– Нет, я не страдаю от веснушек, – объяснила Пеппи.
Теперь дама поняла ее. Но, бросив взгляд на Пеппи, она воскликнула:
– Но, милое дитя, у тебя все лицо в веснушках!
– Ясное дело, – согласилась Пеппи, – но я вовсе не страдаю от них. Мне они даже нравятся! До свидания!

– Хорошо, – сказала Бетан. – Тогда поклянись, что я не увижу тебя здесь в течение всего вечера.
– Я обещал, что меня весь вечер не увидят в столовой.
– Тебя никто и не увидит, – сказал Карлсон. – А ведь тебе небось хочется посмотреть на новое увлечение Бетан?
– По правде говоря, очень! – с жаром ответил Малыш. – Прежде она дружила с мальчиком, у которого уши были оттопырены. Мне ужасно хочется поглядеть, какие уши у этого.
– Да и я бы охотно поглядел на его уши, – сказал Карлсон. – Подожди минутку!.. Ты поклялся, что тебя весь вечер не увидят в столовой? Так? Но, если ты накроешься одеялом, тебя ведь никто и не увидит.

– Мама, отвернись на минутку, – попросил Малыш, когда мама поставила на маленький столик перед камином поднос с кофейником.
– Зачем?
– Ты же не можешь видеть, как я грызу сахар, а я сейчас возьму кусок, – сказал Малыш.

– Сегодня у тебя нет жара? – спросил Малыш.
– У меня? Жара?.. У меня никогда не бывает жара! Это было внушение.
– Ты внушил себе, что у тебя жар? – удивился Малыш.
– Нет, это я тебе внушил, что у меня жар, – радостно ответил Карлсон

И совсем уже гениальное:
– Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберется, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползет она по ветке, на которой я сижу, ползет и бубнит:
"Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." Пришлось переодевать, иначе она нипочем не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки.
– Ха-ха! Врешь ты все, – рассмеялся Малыш. – Откуда же ты взял на дереве носки, чтобы переодеть?
Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки в полосатых носках:
– А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с правой – на левую? Что, по-твоему, я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке?
– Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, – сказал Малыш.
– А разве я говорил, что стали? – возмутился Карлсон. – Разве я это говорил?

Надо сказать, что прием этот очень естественный. Дети и в жизни так разговаривают. Собираемся на прогулку.
Вадим: Поедем на велосипедах?
Девушка: Нет, я хочу на детскую площадку.
(начинают спорить)
Филипп (примиряюще): Давайте пойдем на компромисс.
Девушка (решительно): Мы не пойдем на компромисс. Мы пойдем на детскую площадку!

Это все, что я хотела рассказать о логике Астрид Линдгрен. Спасибо всем, кто на протяжении всех этих частей и цитат подбадривал, поддерживал диалог или просто читал.