sumka_mumi_mamy (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
sumka_mumi_mamy) wrote2018-05-07 11:44 am
sumka_mumi_mamy) wrote2018-05-07 11:44 am
Entry tags:
Поддержка друзей
– Ты должна просто принять его, – говорит Марина, и Алка поражается, с какой легкостью подруга с ходу меняет местоимение и произносит единственно правильные слова, заведомо зная, что сама в такой ситуации никогда не окажется. Точно так же она убеждала Алку «просто принять свое тело», хотя Алка с каждым ребенком прибавляла по десять килограммов, а сама Марина осталась такой же, как во времена выпускного вечера, когда лучшие мальчики параллели боролись за право пойти с ней на бал. Алке тогда партнера не досталось, и Марина ее успокаивала, что уже через год ни один человек не будет помнить, кто с кем ходил на выпускной, и что через тридцать лет красивыми и успешными будут считаться вовсе не школьные звезды, а те, на кого никто не обращал внимания.
И вот прошло тридцать лет, и из них двоих красивой и успешной, безусловно, осталась Марина. Единственные эмигрантские девочки во всей школе, они подружились осенью предпоследнего класса, и с тех пор ни разу не поссорились, хотя внешнему наблюдателю показалось бы, что между ними нет совершенно ничего общего. Алка с годами все больше походила на свою рано состарившуюся маму, которой так стеснялась в школе, а Марина была из тех, кто даже рожает при полном макияже. Алкин муж оказался заядлым геймером и жил в своем мире. Марина, конечно, комментировала, что мужикам нужно свое частное пространство, хотя ее собственный муж даже по обувным с ней ходил. Алкин сын решил стать историком (он работает официантом, и диплом едва ли добавит ему карьерных перспектив), и Марина увещевала подругу «просто принять его выбор». Маринин сын к тому времени, как нетрудно догадаться, учился на программиста и уже побывал на летней стажировке в Силиконовой долине. Ее двадцатилетняя красавица-дочь (Марина родила детей с промежутком в два года, а Алка 5 лет не могла забеременеть младшей, и Марина ее утешала, что беременность «непременно настанет в свой черед») недавно переехала к бойфренду, а Алкина сначала объявила, что ее не интересуют мальчики, а теперь говорит, что может быть, она и сама мальчик.
Алке захотелось с кулаками наброситься на подругу, такую понимающую и принимающую с высоты своей правильной и во всем сложившейся жизни. Они обнялись, и Алка по дороге домой решила, что больше к Марине не вернется: тридцать лет никчемных ободрений – слишком тяжкий груз.
Складывая в посудомойку чайные чашки, Марина констатировала, что совершенно одинока. Сын не звонит, дочь не навещает, муж любит даже не другую, а себя. Если бы не старая подруга Алка, у нее бы совсем никого в жизни не было. «Старые дружбы – великое дело, – сама себя подбадривает Марина. – Мне повезло: одна настоящая подруга по нашим временам настоящая роскошь. Что может быть ценнее, чем поддержка друзей?»
И вот прошло тридцать лет, и из них двоих красивой и успешной, безусловно, осталась Марина. Единственные эмигрантские девочки во всей школе, они подружились осенью предпоследнего класса, и с тех пор ни разу не поссорились, хотя внешнему наблюдателю показалось бы, что между ними нет совершенно ничего общего. Алка с годами все больше походила на свою рано состарившуюся маму, которой так стеснялась в школе, а Марина была из тех, кто даже рожает при полном макияже. Алкин муж оказался заядлым геймером и жил в своем мире. Марина, конечно, комментировала, что мужикам нужно свое частное пространство, хотя ее собственный муж даже по обувным с ней ходил. Алкин сын решил стать историком (он работает официантом, и диплом едва ли добавит ему карьерных перспектив), и Марина увещевала подругу «просто принять его выбор». Маринин сын к тому времени, как нетрудно догадаться, учился на программиста и уже побывал на летней стажировке в Силиконовой долине. Ее двадцатилетняя красавица-дочь (Марина родила детей с промежутком в два года, а Алка 5 лет не могла забеременеть младшей, и Марина ее утешала, что беременность «непременно настанет в свой черед») недавно переехала к бойфренду, а Алкина сначала объявила, что ее не интересуют мальчики, а теперь говорит, что может быть, она и сама мальчик.
Алке захотелось с кулаками наброситься на подругу, такую понимающую и принимающую с высоты своей правильной и во всем сложившейся жизни. Они обнялись, и Алка по дороге домой решила, что больше к Марине не вернется: тридцать лет никчемных ободрений – слишком тяжкий груз.
Складывая в посудомойку чайные чашки, Марина констатировала, что совершенно одинока. Сын не звонит, дочь не навещает, муж любит даже не другую, а себя. Если бы не старая подруга Алка, у нее бы совсем никого в жизни не было. «Старые дружбы – великое дело, – сама себя подбадривает Марина. – Мне повезло: одна настоящая подруга по нашим временам настоящая роскошь. Что может быть ценнее, чем поддержка друзей?»
no subject
no subject
no subject
Что они имеют за душой, когда говорят эти слова?
Говорила с братом по скайпу, излагает, что мне нужно уехать на две недели одной и отдыхать. Как? Куда я дену детей, если малышка без меня не спит, как я могу оставить Лёпу и Нюпу, если не на кого. Желающих подхватить знамя нет, а советчиков и поддерживателей своих безумных идей тьма.
no subject
no subject
no subject
из серии про подруг - мне подруга юности у которой нет детей, как-то сказала, что моя задолбанность с 3-мя это просто такой характер
no subject
no subject
а когда она приезжает сюда, она сначала акклиматизируется, а потом впадает в тоску. теоретически в те редкие моменты, когда мама приехала, акклиматизировалась, не начала тосковать, я могу куда-нибудь на денек уехать, но практически у нас ведь тоже то день рожденья, то еще что-нибудь. плюс у нас тут, как ты знаешь, такая погода, что не всегда уедешь, а летом у мамы дача
no subject
no subject
no subject
Я, кстати, совершенно не считаю, что в этом проветриться есть что-то плохое, у меня просто никогда не было такого желания -- дети самая легкая часть моей жизни, уехать мне хочется от работы и других забот.